меня. Хотелось кричать, но я не стала, а лишь прижалась к двери, тяжело вздыхая и слыша только то, как бьется мое сердце.
Тут дверь открывается, а я от неожиданности падаю прямо на свою задницу и щурюсь от света. До моих ушей доносится смех. Я оглядываюсь и вижу Кэролайн, что смеялась и была очень довольна собой. Позади нее стоит Энни, поджимая свои губы и гладя свое плечо. Она всегда так делала, когда нервничала. С ними еще парочка ребят, что подхватили смех, а с раздевалки выходит парень, которого, по-моему, зовут Йен. Так это он напугал меня до чертиков?!
Поднимаюсь с пола, отряхиваясь, и презрительно смотрю на всех. Мне даже говорить ничего не хотелось, поэтому просто направилась к выходу. Это было низко даже потому, что все эти убийства были не шутками и будь они на моем месте, то, скорее всего, умерли от страха.
В след Кэролайн кричит какие-то издевки, но я игнорирую. Они таким образом типа унизили меня? Смешно.
Как ни в чем не бывало, я дошла до кафетерия, где меня уже заждалась Роудс.
— Ты куда пропала? — спрашивает она меня, когда я сажусь рядом с ней и начинаю доставать свой ланч с рюкзака.
— Надо мной посмеялись наши подружки, — вытаскиваю с бумажного пакета сэндвич с авокадо и рыбой.
Я старалась делать вид, будто все нормально, но сердце все громко билось, отбиваясь в моей голове. Мне не нравились те эмоции, что я испытала в раздевалке. Раньше я еще не испытывала такого страха.
— В смысле? Что произошло? — тут же стала выпытывать моя подруга.
Ну, я ей рассказала все, пытаясь не говорить о том, как мне было страшно. Роудс тут же начала возмущаться, говоря, что это все совершенно аморально в той ситуации, что царила в школе. Она размахивала вилкой, пока я тихо ела свой сэндвич, продолжая думать о своем страхе.
— Дженна, — по моей спине стучат тонкие женские пальцы, и я поворачиваюсь, пока Кейт зло тыкает вилкой в брокколи.
Надо мной стоит Энни собственной персоной, нервно поправляя свои волосы.
— Чего тебя? — грубо спрашиваю я, открывая бутылку с соком. — Пришла поиздеваться?
— Послушай, я не знала, что Кэролайн собралась сделать, лишь притащила меня, сказав, что будет весело, — быстро проговаривает она.
— М-м, — хмыкаю я, продолжая делать вид, что мне все равно.
— Короче, прости, если что, — моя челюсть почти отвисла, но я смогла удержать невозмутимый вид.
Она быстро разворачивается и уходит, даже не дожидаясь ответа от меня.
— Что блять это было? — сдвигая брови и поворачиваясь к удивленной Кейт, спрашиваю я.
— Я не знаю, но в последнее время ты слишком много начала материться, — замечает девушка с фиолетовыми волосами.
— Как можно тут не выражаться, если вокруг творится такое? — делаю несколько больших глотков сока и закрываю бутылку.
Тут она спорить не стала. Мы еще посидели, а потом разошлись по урокам. Я медленно побрела на историю, когда увидела Бибера, сидящего на полу прямо в коридоре. Он облокотился об шкафчики. Увидев его, я встала как вкопанная и не знала, что делать: пройти другим путем, подойти к нему или пройти мимо, как ни в чем не бывало. И я выбрала третий вариант. Согласна, тупой вариант.
— Привет, — здоровается он, когда я почти подхожу к нему.
— Привет.
— Я ждал тебя, — и это заставляет меня окончательно остановиться и подойти к нему.
— Зачем? — немного прищуриваюсь и сажусь рядом с ним.
— Ну, просто, эм, мы давно не разговаривали и я подумал…
Я немного улыбаюсь, но смотрю на свои черные кеды, а не на Джастина.
— Прости, я немного ушла в себя, — кусаю щеки и пожимаю плечами. — Что-то вроде перезарядки.
Краем глаза вижу, как он кивает, но больше ничего не говорит. Звенит звонок, но ни я, ни он даже не дергаемся с места. Мимо нас пробегают последние, опоздавшие ученики, пока мы в молчании продолжаем сидеть на полу.
Я кладу свою голову ему на плечо, а он тут же свою на мою голову. Голова его тяжелая, но я ничего не говорю, потому что не хотелось прерывать этот момент. Мне просто нравилось сидеть в пустом школьном коридоре со своим вроде как другом, у которого тяжело вздымалась грудь. Я чувствовала, что он хочет заговорить или сказать мне что-то, но не решался. Рот его открывался и первый звук, который он хотел издать, тут же пропадал в воздухе.
Рука моя потянулась к его хлопчатобумажной рубашке, что была красной в черную клетку. Мне отчего-то очень хотелось потрогать материал. Он был идеально выглаженным и очень приятным на ощупь. Мои руки поднимаются к рукаву и немного поднимают материал. Вздрагиваю, когда вижу огромный ожог на его левой руке. Джастин тут же опускает свой рукав, нервно поправляя рубашку.
— Опрокинул на себя чайник, — тихо произносит парень, даже не дожидаясь моих вопросов. — Ничего, скоро пройдет.
Такой огромный ожог, почти на всю руку от чайника? Верилось с трудом, на самом деле, но я не стала уточнять и расспрашивать. Просто поднимаю голову с его плеча, отчего и ему приходится поднять свою голову. Я поворачиваюсь к нему голову, чтобы посмотреть поближе его лицо. Больше нет никаких синяков, лишь глубокая царапина на правой щеке, которая заживала не первый день. Я даже спрашивать боялась, потому что знала, что услышу очередную небылицу.
Поэтому просто улыбаюсь, стараясь поймать его взгляд на моих глазах, но он этого избегает. Жаль.
Иногда человеку нужен лишь зрительный контакт, чтобы понять реальное состояние другого человека, но видимо Джастин пытался от меня все скрыть. Или же я хотела, чтобы он понял мое странное состояние?
Мне хотелось сейчас рассказать про случай в раздевалке, про то, как испугалась и то, что возненавидела чувство страха. В прошлый вторник он сказал мне, что ненавидит чувство страха и не хочет его испытывать, а я чувствовала теперь тоже самое. И я могла с ним это обсудить, но мы оба молчали.
Я снова отвернула голову и продолжила смотреть на старые черные кеды, сидя на полу и соприкасаясь плечами с Бибером.
— Ты совсем перестала носить очки, — замечает парень.
— В линзах удобнее, вроде как.
Мы так и просидели до конца урока, иногда обмениваясь короткими репликами. Такое ощущение, что мы начали с самого начала. Словно за прошлую неделю забыли как дружить. Вот, идиоты, честное слово.
Во время перемены я наткнулась на Кэролайн, которая продолжала смеяться над тем, что я испугалась в раздевалке. Я ей ничего не отвечала, лишь выгибала бровь
